Русский матерный — это универсальный, я бы даже сказал международный, язык общения. Такие слова как “хуй”, “сука”, “блять” и “пиздец” — мастхэв в лексиконе любого нормального человека, хоть раз ступившего на территорию постсоветского пространства. Бытует мнение, что французский учат, ради стихов о любви, немецкий — ради песен группы Rammstein, а русский — ради мата. Однажды в компании неформалов, с которыми я тусовался в молодости, появился турист из Токио, который худо-бедно мог связать пару слов по-английски. Пять часов и три бутылки водки спустя он научился посылать людей нахуй и мог легко поддержать беседу на любую тему, оперируя емкими фразами, типа: “пиздец”, “сука нахуй” и “охуеть”. Также из разговора с этим японцем я понял, что большинство туристов в страны СНГ ставят себе три обязательных задачи: 1. Научиться материться по-русски 2. Научиться бухать по-русски 3. Не умереть Но если вдуматься в природу нашего “великого и могучего”, обнаруживается интересный факт: мат намного глубже и многозначительнее обиходного русского языка. У одного только слова “хуйня” есть с десяток значений. Каждый раз, когда меня спрашивают, почему же велик русский мат, я привожу в пример этот анекдот: Разговаривают два американца: - Вот не понимаю я этих русских! Вроде выглядят как нормальные люди, но физиология у них непонятная. - В смысле? - Вот недавно был в России зимой и слышал как один говорит другому: Надень нахуй шапку, уши отморозишь!